Сбылась мечта идиотки - Страница 35

Потом милиция и понятые переместились в комнату. Стало трудно дышать, потому что одиннадцатиметровое помещение не рассчитано на такую толпу. Мужчины то и дело вытирали пот со лба, но продолжали методично обыскивать шкаф и книжные полки.

Вообще-то я думала, что будет хуже. Что после обыска мое нехитрое имущество окажется сваленным на полу в одну кучу – книги вперемежку с ложками, а колготки – с лекарствами, – и я еще несколько дней буду все разгребать. Но оперативники осматривали вещи и аккуратно клали их на место. Так что на мою долю выпали только моральные страдания.

Когда обыск закончился, понятые подписали протокол. Бариба, слегка разочарованная, что ничего криминального не нашли, отправилась к себе. А Вероника еще какое-то время беседовала с капитаном Терентьевым о детской агрессивности и методах борьбы с ней. Насколько я поняла, у нее проблемы со старшеньким Костей, который таскает за хвост всех дворовых кошек. Капитан Терентьев дал Веронике единственный совет: пороть, пороть и еще раз пороть.

А я пыталась привлечь к себе внимание Руслана Супроткина.

– Что случилось? – прошептала я. – Зачем обыск? Я бы и так отдала стакан на экспертизу, мы же договорились!

– Возникли новые обстоятельства, – процедил Супроткин.

– Какие?

Капитан не ответил, у него зазвонил телефон, и Руслан вышел в коридор, чтобы поговорить. Через минуту он вернулся и объявил:

– Сейчас поедем на опознание.

– Чье опознание? – не поняла я. – Труп Крылова вроде уже опознан и даже похоронен.

– На ваше опознание, – встрял Терентьев. – Вы-то ведь живы?

– Кажется, да, – вздохнула я.

Я подхватила свою сумку, и дружной компанией мы вышли на улицу. В машине я сидела сзади, рядом с молчаливым коллегой Руслана. За время обыска он не сказал ни слова, у меня даже возникло предположение, что он немой. Или чудовищно заикается.

На Петровке меня провели в кабинет, где уже находились две девушки приблизительно моего возраста. Одна – высокая и худая, как жердь, вторая – нормального телосложения. На девушках была надета униформа желтого цвета: жилетка и бейсболка с логотипом какой-то компании. Присмотревшись, я прочитала надпись: «Цветочный дворик». Меня обрядили в такую же униформу, и нас троих выставили в ряд вдоль стены.

Потом в кабинет привели какого-то мелкого мужичонку. Выглядел он как типичный запойный алкоголик и был одет в мешковатый спортивный костюм.

Руслан Супроткин обратился к мужичонке:

– Посмотрите на этих женщин. Узнаете ли вы кого-нибудь?

Мужичонка пялился на нас, подслеповато щурясь.

– Можете подойти ближе, – разрешил Супроткин.

Мужик приблизился, и на меня пахнуло спиртным.

Я ахнула: да он же под мухой! Пьянчужка сейчас мать родную не узнает! Безобразие, разве можно допускать до опознания свидетеля в состоянии алкогольного опьянения?! Но я не рискнула высказать возмущение вслух, понимая, что это сыграет только против меня.

– Вот эта. – Мужичонка ткнул в меня грязным пальцем.

Я перехватила взгляд капитана Терентьева, и он мне совсем не понравился. Это был взгляд гончей, которая на всех парах несется к хозяину с куропаткой в зубах. И куропатка эта – я.

– Когда и при каких обстоятельствах вы видели эту женщину? – спросил Супроткин.

Мужичонка шмыгнул носом и заблеял:

– Ну, она приезжала в поселок… На автомобиле «Ока»… В тот день, когда умер Валерий Ефимович, царствие ему небесное… Сказала, что она курьер из цветочной фирмы… При ней был большой букет… Я пропустил… Хотя вообще-то по инструкции надо звонить в дом, спрашивать… Но в тот день у Валерия Ефимовича был юбилей, гости, и я… В общем, я ее пропустил.

Я поняла, что невнятное существо работает охранником в коттеджном поселке «Алые зори».

– В какое время это было? – спросил Терентьев.

– Восемь вечера. Может, начало девятого. Вообще-то по инструкции надо отмечать всех гостей в журнале, но я… – Мужичонка махнул рукой. – Я не отметил.

Я вспомнила, что Крылов умер около девяти. В связи с этим приезд курьерши с цветами выглядит весьма подозрительно.

– В какое время эта женщина уехала? – продолжал Терентьев.

Охранник страдальчески поморщился.

– Не помню… Кажется, она вообще не проезжала обратно.

Интересно, куда же я делась? Улетела на воздушном шарике?

– Вы разговаривали с этой женщиной? Сможете узнать ее голос?

– Смогу, – неожиданно уверенно откликнулся свидетель.

– Спросите у него что-нибудь, – приказал мне капитан Терентьев.

– Что именно?

– Спросите, как пройти.

– Скажите, пожалуйста, как пройти в библиотеку? – пропищала я. От волнения мой голос звучал неестественно высоко.

– Да, похоже! – обрадовался охранник.

– Нет, погодите, это не считается! – воскликнула я. – Давайте еще раз попробуем.

Я повторила фразу, понизив тембр.

– Теперь не похоже, – отозвался мужичонка. – Но в первый раз было очень похоже!

На этом опознание закончилось. Свидетеля увел капитан Терентьев. Девушек отпустили. Молчаливый оперативник тоже куда-то удалился. Я осталась наедине с Русланом Супроткиным.

– Ну что, будем говорить правду? – спросил мужчина моей мечты.

Слезы сами собой хлынули из глаз. Я попыталась ему ответить, но из горла вырвался какой-то страдальческий вопль. Наверное, так кричит куропатка в зубах у гончей.

Руслан вытащил из стола упаковку бумажных платков, положил передо мной и принялся добивать куропатку.

– Я тебя не осуждаю, не имею такого права. Я не знаю, каково это быть любовницей богатого вздорного старика. Не представляю, что тебе пришлось вытерпеть, чтобы добиться завещания на имущество Крылова. Но, вероятно, это было нелегко, поэтому я уважаю твою целеустремленность и выдержку.